Ей казалось, что она танцевала даже в утробе матери. Танцевала, любя,
и любила, танцуя. Америка была шокирована ее свободой. Когда в пожаре
сгорели театральные туалеты, Айседора вышла на сцену полунагая.

Она придумала, что обессмертит ее имя на все времена, — мистерии
босоножек. Девочки из самых бедных семей, не имеющие приличной обуви,
танцевали в ее студии и на площадях босыми. Она спустилась с высоты
балетных пуантов и встала на всю ступню. Что касается одеяний, то
античные туники не столько скрывали, сколько демонстрировали юные тела,
как на элевсинских мистериях в Древней Греции.


Но одно дело
Древняя Греция и совсем другое — Европа ХХ века в огне войн
и революций. Однако именно после революций и войн люди жаждут зрелищ.
Босоножки в белых туниках и с красными флагами плясали в морозной
России. Луначарский предоставил в распоряжение Айседоры роскошный
дворянский особняк. В 20-е годы всем грезилось и мерещилось некое новое
общенародное революционное искусство. Есенин перекрашивал листву
на деревьях. Супрематисты Москвы и Витебска разрисовывали убогие
бревенчатые дома и серые бараки яркими квадратами. Босоножки Айседоры
плясали среди разрухи улиц и площадей. Пожалуй, и сегодня такое зрелище
привлекло бы множество зрителей.


Что общего между крестьянским
парнем из рязанского села Константиново и уже стареющей американской
танцовщицей? Слава и гениальность. Суровые будни большевистской
диктатуры мало чем напоминали царство справедливости и свободы,
о котором мечтала Айседора. Самый любимый и знаменитый поэт России
отправился в мировое турне с ослепительной танцовщицей. Поговаривали,
что Есенин женился на «мировой славе». Но стихи не лгут — Есенин любил
Айседору. И танец не лжет. Сорока-с-лишним-летняя Айседора влюбилась
в двадцати-с-лишним-летнего Есенина.

Есенин вел себя в пуританской Америке как в разгульной Москве. Его
стихи не были известны, зато скандалы и драки шокировали
добропорядочных налогоплательщиков. Есенин понял, что ему не покорить
Америку ни лиризмом, ни пьяным шармом. Лирика непереводима. А шарм
выглядел обычной уголовщиной. Несостоявшийся роман с Новым Светом стал
косвенной причиной разрыва с танцующей Айседорой.

Он вернулся
домой. Она продолжала покорять Америку и Европу свободой и артистизмом.
Весть о гибели Есенина потрясла все ее существо. Многие полагают, что
именно после этого произошел духовный надлом. Ее последние слова:
«Прощайте, я еду к славе…» — говорят о многом. Алый шарф, намотавшийся
на колесо автомобиля, стал удавкой на шее великой танцовщицы.


Все прекрасное неповторимо. Она любила афоризм Ницше о танцующем Боге. Бог открылся ей в танце.